link106 link107 link108 link109 link110 link111 link112 link113 link114 link115 link116 link117 link118 link119 link120 link121 link122 link123 link124 link125 link126 link127 link128 link129 link130 link131 link132 link133 link134 link135 link136 link137 link138 link139 link140 link141 link142 link143 link144 link145 link146 link147 link148 link149 link150 link151 link152 link153 link154 link155 link156 link157 link158 link159 link160 link161 link162 link163 link164 link165 link166 link167 link168 link169 link170 link171 link172 link173 link174 link175 link176 link177 link178 link179 link180 link181 link182 link183 link184 link185 link186 link187 link188 link189 link190 link191 link192 link193 link194 link195 link196 link197 link198 link199 link200 link201 link202 link203 link204 link205 link206 link207 link208 link209 link210 link211

Легенда о теплоходе «Вера Артюхова»

Морские рассказы

– Всему я верю, не мучь ты меня!
Она ж его любит! верит ему! ждет, детей воспитывает! не может он от нее такое в душе таить, обманывать ее!..
– А дело так было, — говорит он.
И рассказывает ей всю историю.
И закончив, гасит последнюю сигарету, вздыхает со скорбью и гигантским облегчением и вытягивается в постели, чтоб теперь спокойно заснуть. И отрадно ему до слез и спокойно, что и он теперь чист и честен перед ней, и она у него такая, что все поймет и простит.
А жена смотрит на него; смотрит; и говорит:
– Вить, а Вить…
– Что?
– А ты бы сходил покаялся…
– Куда еще?..
– Ну куда… в милицию.
С него от этого предложения весь сон слетает:
– Ты… чо?
– Я ж вижу, ты мучишься… а так тебе легче будет…
– Ты что, — говорит, — всерьез? Посадят ведь.
– Если сам покаешься — тебе снисхождение сделают.
– Кто — милиция? они сделают.
– Обязаны. Закон такой есть — явка с повинной.
Юридические познания жены вгоняют его в дрожь.
– Ты что, — говорит, — хочешь одна с детьми остаться, что ли? Или надоел, другого завести успела? а меня, значит — побоку и в зону, благо и повод подвернулся? Ах ты сука!
Но у нее в глазах уже засветился кроткий свет христианского всепрощения, и она его материнским голосом наставляет:
– Ты не бойся. Я буду хранить тебе верность, посылки посылать буду, на свидания ездить. Детей выращу, воспитаю, о тебе им все рассказывать буду. А тебе за хорошую работу срок сократят. Я тебя обратно в квартиру пропишу.
– Да ты что, — головой мотает, — да на фига ж тебе это надо?..
– Нет, — говорит, — Витя, ты со мной по-честному — и я с тобой по-честному. Уж надо по совести, по справедливости. А иначе я не смогу.
Он все цепляется за надежду, что она невсамделишно, не всерьез. Какое там.
– Никуда я не пойду, — говорит как можно спокойнее. — Ты что?
– Как же ты людям в глаза смотреть будешь? А я как людям в глаза смотреть буду?..
– Плевал я на твоих людей вместе с их глазами!
– А тогда, — говорит печально, — я сама на тебя заявлю, что ты виновник…
– Посадишь?!
– Ты не бойся. Так тебе же лучше будет. Я буду хранить тебе верность… — и т. д. и т. п.
– Кто ж тебе поверит?!
– Сам говорил — у вас вся команда в свидетелях.
Ну… Эх. Наливает она рюмки, чокается с ним, целует крепко.
– Ты, — благословляет, — не бойся. Так тебе же лучше будет. — И, подумав, светлеет — утешает: — А может еще, простят тебя. Ведь ты ж не хотел, правда? Это ж как несчастный случай… тем более на первый раз. Да и денег, — добавляет, — там почти и не было.
Утром он совершенно деморализован и разобран в щепки: сломался. Бессонные страсти, алкоголь и душевные терзания — все нервные силы исчерпаны: он трясется и на все согласен — да, раз лучше так — значит, так.
Жена плачет и собирает ему в портфель белье, зубную щетку, мыло и сигареты. Он целует и гладит детей, она в дверях припадает истово к его груди, потом падает на постель, кусает подушку и все плачет.
А он, значит, топает сдаваться в милицию.

10. НЕ МЕШКАЙ У ЦЕЛИ: ИДИ КУДА ШЕЛ

В тюрьму кто же торопится. Поэтому сделал он остановку у пивного ларька, принял душевно пару кружечек, покурил, любуясь на белый свет, зеленую листву, твердь земную и женщин, по этой тверди прелести свои несущие, — хорошо-то как, Господи!.. — и построил маршрут таким образом, чтоб пройти мимо следующего пивного ларька. А от того ларька, добавив, наметил зигзаг в сторону рюмочной. И в рюмочной той, сквозь табачный туман и сивушную радугу, и мужицкий неторопливый гомон (прощай, свобода! я любил тебя) увидел того друга-подвахтенного. Тот тоже в первое утро вылез прогуляться по улицам, душу опохмелить.
По рюмочке: — За благополучный приход!
– А знаешь, — прощается, — я ведь сдаваться иду.
– Кому сдаваться?..
– Ну кому… В милицию.
– Куда?!
– Гм. Вообще-то, наверно, в прокуратуру надо.
– Зачем?!
– С повинной.
– Как это?..
– За повинную, — объясняет, — скидку дают. А по первой судимости могут срок сократить. На треть.
– Т-ты чо — гребанулся?!
– А может, и больше, чем на треть…
– Погоди-ка, — советует друг, — я еще возьму. Тебе мозги поправить необходимо. Ты себя чувствуешь как?
– Да я б, — вздыхает, — в общем, и не пошел бы: жена настояла.
– Ты — жене рассказал?!
– Как же такое скрыть… мы ведь в любви живем; она верит мне.
– Так это она тебе по любви насоветовала в тюрягу идти?!
– Тебе не понять… тут в душе дело… ты любил вообще?..
Другу плохо. Друг берет еще. Погоди, говорит, шлепнем. Куда спешить. Успеешь. И всячески ему вправляет мозги: убеждает. Но этот чем больше пьет, тем больше мрачнеет: твердеет; и цель в его сознании становится все неотклонимее. На автопилот мужик стал.
И ложится на курс: уходит. А друг бросается к автомату — звонить третьему: «Срочно! спускайся вниз! поговорить надо!» — «Что за спех?..» — «Он в прокуратуру пошел!» — «Кто? Чего?» — «Сознаваться!!!»
Тот ссыпается на улицу, они срочно соображают: как? чего? что делать? — высвистывают боцмана. Боцман: «Трах твою в пять!!!» Втроем бегут к артельщику! Первое утро, все дома, все с похмелья, соображается плохо: в команде начинается паника!

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Теги: Рассказы